12/03/2014
«Депортация чеченцев и ингушей. Затем траурные даты вспомнят балкарцы, карачаевцы, крымские татары… Сия чаша чудом миновала дагестанцев», – говорится в статье «Почему не депортировали дагестанцев», опубликованной порталом biznes-dagestan.com.
В статье приведены слова Юсупа Даниялова – сына Абдурахмана Даниялова (долгие годы возглавлявшего Дагестан), который рассказал о событиях 1944г. В статье приведены слова матери Юсупа, которая рассказала, что в 1944г. в Буйнакске, как и во многих других дагестанских городах, были расквартированы солдаты НКВД. Стояли страшные морозы. Один из солдат как-то притащил парту из соседней школы, расщепил ее и затопил печь. В ответ на возмущение местных жителей солдат ответил, что «скоро ничего из этого не понадобится».
Как сказано в статье, вскоре солдаты уехали и лишь потом выяснилось, что готовилась депортация дагестанцев.
«Инициатором этой акции был тогдашний Первый секретарь Компартии Азербайджана, “Наместник Вождя” на Кавказе Мир-Джафар Багиров, мечтавший о “присоединении” Дагестана к Азербайджану. Велась активная предварительная работа. На все ключевые посты, начиная с должности Первого секретаря обкома партии, в Дагестан были присланы азербайджанские кадры. Их называли в народе “26 бакинских комиссаров”. Вопрос, казалось бы, был уже обговорен на уровне товарища Сталина. Осуществлению этого плана во многом способствовало то, что на Северный Кавказ немецкое командование десантировало группу диверсантов во главе с аварцем по происхождению Османом Губе с целью организации восстания против Советской власти», – сказано в статье.
Тогда Сталину доложили о том, что дагестанцы готовы перейти на сторону Германии. Но в последний момент решение было отменено.
Кинорежиссер Юсуп Даниялов, сын Абдурахмана Даниялова, руководившего в военные годы Дагестанским Совнаркомом рассказал. «Первый секретарь обкома партии Азиз Алиев сказал: «Абдурахман, отправь семью в горы – там она затеряется, тебе, к сожалению, не удастся это сделать”. В те годы за каждым из руководителей республики было закреплено по два телохранителя, которые меньше тело охраняли, а больше доносили».
Однако А, Даниялов, узнав от него подробности этой ситуации, не стал посылать семью в горы, напротив, посадил семью в открытый автомобиль и приказал ездить по улице. «Я еще радовался этому, хотя простудился потом. Отец так распорядился для того, чтобы люди видели, что ни семья Даниялова не отправлена, ни он сам никуда не сбежал. А сам пошел к Алиеву. Алиев ему дал бумаги, подготовленные полковником (или подполковником, не помню уже), который получил орден Ленина за выселение чеченцев. Согласно этим бумагам, часть которых уже была отправлена в Москву, 182 человека уже были „подписаны“ к расстрелу, и, естественно, под номером один значился отец – Абдурахман Даниялов», – рассказал Юсуп.
Азиз Алиев, возглавлявший в те годы Дагестан провел Даниялова в комнату отдыха, которая находилась внутри кабинета, и сказал: «Вот, ознакомься с этими бумагами, а я пока пойду на обед». А. Даниялов остался там и стал читать. В это время в кабинет ворвался тот самый полковник и потребовал отдать ему эти бумаги, на что Даниялов ответил отказом: «Во-первых, Вы так не кричите, я — член военного Совета фронта и по званию, которое соответствует этой должности, немножко выше вас. Сядьте, подождите, пока я ознакомлюсь с ними».
Полковник сел рядом с А. Данияловым. «Стал барабанить пальцами, стучать ногами, нарочно, чтобы действовал на нервы. Отец понял, что он хочет вывести его из себя, и стал вести себя очень сдержанно. Прочитал все подготовленные бумаги, ему стало ясно, что негативные факты собраны таким образом, что явно надо выселять три нации — аварцев, даргинцев и лакцев», – рассказал Юсуп Даниялов.
Выйдя из комнаты А. Даниялов смог отвлечь охрану поднялся в самолет и вылетел в Москву. В Москве Даниялов прибыл на прием к Анастасу Микояну, с которым у него были нормальные отношения. Микоян перенаправил Даниялова к Берии. «Когда я к Берии попал, я уже начал кричать, потеряв самообладание, напомнил, что у нас автономию Сталин провозгласил, беспрестанно повторял: „Вы считаете, что Сталин ошибся!?“» – рассказывал А. Даниялов.
Берия напомнил ему ситуацию, которая была и в Чечне, и в других местах. «Отец вспомнил, что когда первого секретаря обкома партии Чечено-Ингушетии упрекнули в том, что у них в горах бандформирования совершают какие-то поступки, он ответил: „Они там высоко, я за них не отвечаю“. Этими словами он подписал как бы право выселять свой народ. Это была страшная, по мнению отца, ошибка. Отец рассказал о том, что были в Дагестане случаи самострела, дезертиры говорили, что на них напала банда и т.д.», – рассказал Юсуп Даниялов.
Берия полушутя-полугрозно заявил Абдурахману Даниялову «у тебя там много наций, отдай хоть одну», на что тот ответил, что дагестанцы – один народ. «Это как пальцы на одной руке. Мне будет одинаково больно. Нельзя нас рассматривать по отдельности», – сказал А. Даниялов.
Берия спросил, ручается ли он за всех головой, на то получил утвердительный ответ. Уже после этого, в Дагестане сделали огромнейший призыв: около 20 тысяч дагестанцев призвали в армию и фактически как пушечное мясо кинули под Ростов.
В публикации сказано, что одной из самых болезненных проблем Дагестана остается Новолакский район, образованный после депортации чеченцев в 1944 году, когда земли чеченцев-аккинцев были заселены насильственно согнанными сюда дагестанскими горцами. Старожил-лакец Гаджи Шиллаев вспоминает: «Нас заставляли селиться в дома изгнанных чеченцев. Самой удручающей картиной в домах были столы со следами незаконченной трапезы. Трудно описать чувство, с которым лакцы переступали чужой порог в навязанной им роли новых хозяев».
